Еще позже, в 1974 году, на отдаленном филиппинском острове Лубанг вышел из джунглей и сдался местным властям 52летний лейтенант Хироо Онода.
За шесть месяцев до этого Онода и его товарищ Киншики Козука устроили засаду на филиппинский патруль, приняв его за американский.
Козука погиб, а попытки выследить Оноду ни к чему не привели: он скрылся в непроходимых зарослях.
Чтобы убедить Оноду, что война кончилась, пришлось даже вызвать его прежнего командира - никому иному он не верил. Онода попросил разрешения оставить на память священный самурайский меч, который он закопал на острове в 1945 году.
Онода был настолько ошеломлен, попав совсем в иное время, что к нему пришлось применить длительное психотерапевтическое лечение. Он говорил: «Я знаю, что в лесах скрывается еще много моих товарищей, мне известны их позывные и места, где они прячутся. Но они никогда не придут на мой зов. Они решат, что я не выдержал испытаний и сломался, сдавшись врагам.
К сожалению, они там так и умрут».
В Японии состоялась трогательная встреча Оноды с его престарелыми родителями.
Его отец сказал: «Я горжусь тобой! Ты поступил как настоящий воин, как подсказывало тебе сердце».
Год спустя Ли Куанг Хвей, тайванец, записавшийся добровольцем в японскую армию в начале второй мировой войны, был найден в хижине, построенной по типу тайваньских. Он питался в основном рыбой, которую ловил по ночам при помощи дротика из заостренного бамбука. Ли бросился к ногам членов поисковой экспедиции, которую сопровождали местные полицейские, прося казни, потому что оскорбил честь императора, позволив себя пленить.
Если в джунглях еще остались солдаты бывшей японской армии, то они сейчас должны быть совсем старыми, ослабевшими от трудной жизни. Но, лишенные жирной пищи, мяса, алкоголя и многого другого, большинство спасенных, когда «их» война наконец закончилась, были в отличной форме.
И поныне в буддийских часовнях по всей стране по традиции зажигают свечи в память о пропавших, о тех, кто не вернулся и кто продолжал сражаться уже после капитуляции.