Наконец, удобно устроившись в своём гнезде, он тут же почти мгновенно провалился в глубокий сон. Конечно, он очень устал за этот бесконечно длинный день, и спал, напрочь отключившись от окружающего, но что самое странное, отключившись от мира сего, он оказался в другом, непривычном для себя мире. Он оказался в каком-то тёмном пространстве, как бы висящим или летящим в нём. В этом пространстве не было ни верха, ни низа и не было рядом никаких предметов, за которые можно было бы ухватиться. Бесконечное пространство. Геннадий понимал шестым, седьмым или восьмым чувством, что в этом пространстве он один, в самом его центре. И вдруг откуда-то появилось дуновение. Он почувствовал, как его понесло неизвестно куда, и это было жутковато.
Потом мимо него пролетел метеор, оставляя за собой красный светящийся след.
Геннадий проследил его путь взглядом, не переставая удивляться, как он сюда попал, и что это место– оно напоминало его первые сны, которые он видел ещё в своём измерении.
Он ожидал, что вот-вот появится его ангел, и всё прояснится, но вместо этого пролетевший мимо метеор, описав длинную дугу, стал приближаться и, наконец, оказался на таком расстоянии, что уже можно было его рассмотреть. Это был человек.
Геннадий даже во сне удивился: опять летающий человек. Он совсем не был похож на его ангела, а может, это душа того летуна мечется и мучается? Но вот человек подлетел вплотную, внимательно разглядывая Геннадия.
– А я тебя знаю, – заговорил он. – Но как ты здесь оказался? Просто так сюда никого не забрасывают.
– А ты кто такой? – охрипшим голосом спросил Геннадий.
– Я хранитель темноты и этого пространства. Меня зовут Темнобор.
– Ты глянь-ка, даже имя созвучно темноте, – съязвил Геннадий.
– Так на то я её хранитель, – парировал Темнобор. – Много говорить мне с тобой некогда, дела, понимаешь ли. Слушай внимательно. Попавшие сюда люди так и остаются здесь навсегда, кроме тех, кто могут дать за себя выкуп. Выкупом может быть только то, что дороже всего попавшему сюда. Душа тоже может являться выкупом, конечно, после естественной смерти попавшего.
– Послушай, Темнобор, ты оказывается не столько хранитель, сколько обычный торгаш.
– Что делать, служба такая. Ну, так что ты можешь дать за своё освобождение?
– А что я могу дать, у меня нет ничего такого уж ценного, – ответил Геннадий.
– Ты меня удивляешь, – заговорил хранитель. – Оглянись по сторонам, видишь этих несчастных, они тоже не захотели дать за себя выкуп и теперь вынуждены находиться здесь вечно, потому что второго торга не бывает.
Геннадий оглянулся и увидел множество людей, как бы подвешенных в пространстве и летящих куда-то в неизвестность. Некоторые из них имели вид живых мумий, а некоторые выглядели скелетами, обтянутыми кожей, потемневшими почти до угольной черноты, но, тем не менее, живыми. Самые ближние к Геннадию люди заговорили хриплыми голосами:
– Не скупись, молодой человек, отдай этому торгашу всё, что ты считаешь самым дорогим для себя, и будешь свободен. Иначе придётся, как нам, находиться здесь бесчисленное количество веков.
– Вот именно, – подтвердил Темнобор. – После торгов я доставлю тебя прямо в твоё родное измерение, и тебе не надо будет исправлять твоё заклятие, – закончил Темнобор.
– Господи, но что же я могу тебе дать? Самое дорогое у меня– душа, а душу я никому не отдам и не продам, пусть меня хоть расстреляют.
– Ну, скажем, душу твою грешную, я и не требую, а вот меч я бы взял из твоих рук, конечно. По-моему, он драгоценный. Да он и не нужен будет тебе в твоём измерении. Верно ли я говорю, Геннадий?
Геннадий немного поразмыслил.
– Действительно, зачем мне меч в моём измерении, когда там нужен автомат. Что ж, посмотрю напоследок, и отдам. Геннадий снял с себя перевязь, повертел, разглядывая рисунок на ножнах, затем, взявшись за рукоять, резко вынул меч из ножен.
– Осторожно, – благим матом заорал Темнобор, – но уже было поздно.
Меч Геннадия засветился синим пламенем, раздвигая в стороны темноту, а с обоюдоострого лезвия сорвалась яркая, как солнце, молния. Ударила в грудь Темнобора, отбросив его далеко назад, и там вдалеке, в темноте, тело его как бы взорвалось изнутри, превратившись в клубы огня. И тут с Геннадия слетело то оцепенение, что сковывало его всё это время, причём совершенно незаметно для него. Он проснулся, сидя в своём гнезде, держа в одной руке ножны, в другой– обнажённый меч, который ещё мягко светился. А метрах в ста от места, где находился Геннадий, ещё билось пламя, разлетаясь в разные стороны и постепенно угасая. У Геннадия же было такое чувство, что сон его ещё продолжается, но теперь он находился уже не в пустом пространстве, настолько его сон выглядел реальным. Он постепенно приходил в себя, и тут какой-то животный ужас стал медленно проникать в его сознание, заполняя собой весь организм. Геннадий содрогнулся всем телом. «Что же это было, ведь всё выглядело настолько по-настоящему, сон было не отличить от реальной жизни», – думал Геннадий, последними усилиями воли изгоняя ужас из своего тела. Вдруг вновь в мозгу раздался щелчок тумблера, и тот же шелестящий голос, но теперь более слабый и далёкий, проговорил:
– Ты снова вывернулся, желтокожий. Это был твой последний шанс. Берегись! В принципе, это уже ни к чему, потому что к тебе приду я сам. Со мной-то тебе уже не сладить, ты всё-таки слабак.
– Да пошёл ты в зад, козёл! Спать не даёшь. Как сильно я тебя испугался! Сейчас в штаны наложу, – удивительно спокойно и без всякой злобы проговорил Геннадий.
Щёлкнул тумблер, и голос пропал. Геннадий собрался продолжить прерванный сон, но воздух вдруг всколыхнулся, и перед ним появилось чьё-то изображение. Но теперь оно не светилось, как в явлении Морвана Гвена. Светился воздух вокруг этого изображения. Лица не было видно, так как на него был накинут капюшон.
– Херенс Торо, ты ли это? – неуверенно проговорил Геннадий.
– Не забыл меня, однако. Узнал, – проговорил пришелец. – Спасибо, что помнишь. Ну да ладно, все условности в сторону, не за тем я пришёл. Теперь слушай меня и запоминай. Во сне ты чуть не совершил большую глупость, чуть не отдал меч своему злейшему противнику. Его имя Сарапул. Но вслух его имя произносить нельзя, ибо, где бы он ни был, услышит, и тогда все разговоры о нём будут ему известны. Поэтому отвечай мне мысленно, и тогда никто о нашем разговоре не узнает, я поставил пси-блок. Так вот, скажи спасибо случаю, который позволил мне вовремя прийти к тебе на помощь. Я узнал от воинов, что ты остался в туннеле не просто так. Они люди тёмные, но из их сбивчивых рассказов я понял, что ты воспользовался переходом и ушёл в соседний мир. А я знаю, что в этом мире живёт некто, кто стремится владеть не только измерением, но всем, до чего достанут его взгляд, ухо или рука. Ты попал в то измерение, где его власть распространяется буквально на всё, даже камни, и те служат ему. Сейчас, после двух столкновений с тобой, он несколько ослаб и, находясь в своём логове, набирается сил. Готовится вот-вот прорвать неожиданно вставшее на его пути препятствие.
Конечно, Геннадий прекрасно понял, кто на него давит, и понял, что ему против этого давления не устоять. Надо принимать какие-то срочные меры. Всё, что он мог сейчас сделать, так это выхватить меч из ножен. Меч сверкнул холодным сердитым блеском. Яркий разряд сорвался с его жала, ударил в землю. Комья земли брызгами разлетелись, оставив воронку, как от снаряда. Пси-давление тут же исчезло, зато вместо него раздался громоподобный хохот– это смеялся гигант.
Геннадий понял, кто перед ним, или он перед кем, но почему-то совсем не испугался, а лишь напрягся, собрав свои силы, как говорится, в тугой кулак. А гигант, заливаясь, хохотал.
– Эх ты, вояка! В твоей руке совершенное оружие, но ты не можешь им даже воспользоваться. Ну-ка, получи ещё один урок! – гигант вытянул вперёд руку, с которой сорвался огненный поток, и рекой потёк в сторону Геннадия.
Геннадий теперь уже не интуитивно, а намеренно выставил меч перед собой, как бы закрываясь им. И не напрасно. Огненный поток весь без остатка пришёлся как раз на лезвие меча, тут же отразился от него, как от зеркала, и мгновенно вернулся назад. Весь поток плазмы, ударившись в зеркальную броню гиганта, разбился об её грани, породив фейерверк огня, который разлетелся в разные стороны, потеряв свою силу. Меч в этот раз не раскалился, а лишь чуть нагрелся.
– Ох-ха-ха-ха! – громоподобно захохотал гигант. – Не проходят старые приёмчики-то, да и откуда тебе знать, ты же не грамотный обладатель волшебного меча. Только в достойных руках он обретает космическую силу. Ты мне надоел, и я намерен с тобой наконец-то покончить. Прощайся с жизнью, случайный посетитель измерений.
Гигант спрыгнул в каньон, подняв тучи пыли, земля задрожала от этого прыжка. Стены каньона обрушились, породив оглушающий хаос звуков. Гигант стоял на дне каньона в тучах пыли, которая быстро разлеталась в разные стороны. Высоченные стены каньона доходили гиганту только до колен, настолько был он огромен.
Тучи пыли, поднятые гигантом, достигли и Геннадия, скрыв его от всего живого. Мысли молниями кружили в его голове, ища выхода из создавшегося положения. Он прекрасно понимал, что силы не равны, и бегство не будет считаться позором. Сейчас он был просто маленькой букашкой против этого гиганта. Если не уйти от стычки, то это будет просто смерть, причём непонятно, во имя чего.
Геннадий, пользуясь тем, что его не видно в этой пыли, развернулся, быстро крутанул кольцо на своём пальце и мгновенно оказался на равнинной местности, в трёх милях от каньона. Однако и отсюда этого гиганта было прекрасно видно. Его громоподобный хохот был слышен даже здесь, несмотря на то, что их разделяло три мили.
– Ну-у нет, ты от меня просто так не уйдёшь! Этот способ мне известен. Ты от меня даже под землёй не скроешься, я и там тебя найду.
Гигант выпрыгнул из каньона и огромными шагами направился к Геннадию, быстро сокращая расстояние. Геннадию ничего не оставалось делать, как вновь прибегнуть к помощи кольца.
Однако гигант шагал быстро, настигал Геннадия почти тут же.
Геннадии провёл несколько таких операций и почувствовал, что его организм начал слабеть, появилась усталость, неодолимо потянуло в сон. Он вспомнил предупреждение Морвана Гвена, что часто пользоваться кольцом небезопасно для организма. Создавшееся положение заставило Геннадия вспомнить и о других подарках Морвана Гвена. Сунув руку в карман, он вытянул на белый свет сразу оба подарка. Раздумывать было некогда, что взял правой рукой, то и бросил через левое плечо и, как ни странно, это оказался гребень. Геннадий уже ни на что не надеялся, но чудо всё-таки произошло. Земля вздрогнула и закачалась, послышался грохот и треск разрядов. За спиной Геннадия творилось что-то невообразимое, но он был настолько разбит и измочален, что не хватило сил повернуться назад. И напрасно, он бы своими глазами увидел, как освобождается энергетическая сила, заложенная в гребне.
Когда позади него всё стихло, Геннадий засомневался в силе подарка Морвана Гвена. Через силу всё-таки повернулся, чтобы убедиться, произошло там что-то или нет. И хотя сил оставалось мало, казалось, всего лишь на один раз плюнуть, он от удивления приподнялся на локте. Там за спиной у Геннадия, где только что было чистое место, теперь стоял лес, но лес был очень странный. Во-первых, деревья были гигантской высоты, не было видно их макушек, а вместо листьев росли гигантские острые шипы, с которых в окружающее пространство стекала какая-то энергия, видимая даже невооружённым глазом. Эта энергия порождала космический холод вокруг себя, и он постепенно растекался по окрестностям. А лес продолжал расти вверх и вширь, быстро занимая свободное пространство, при этом почва тихо содрогалась. Геннадий начал медленное отступление, но деревья со странным каменно-пластмассовым отливом продолжали его быстро теснить. Тогда ему пришлось снова применить силу кольца. Находясь в трёх милях от странного леса, Геннадий увидел всю его грандиозность. Лес отсюда выглядел, как голубая полимерная стена высотой до небес. Геннадий успокоился, теперь гиганту его не догнать и, развернувшись, медленно и устало зашагал прочь. Но прошёл он не более трёхсот метров, когда услышал позади далёкий грохот, как будто где-то что-то рушилось и падало. От этих падений содрогалась земля.
Геннадий остановился, обернувшись на шум, и по коже пробежал мороз от макушки до пяток, когда он увидел, как гигантские полимерные деревья рушатся и падают наземь. Вскоре в образовавшейся просеке появилась гигантская фигура его преследователя, но теперь это был настоящий исполин. Ещё несколько взмахов гигантской палицей – и исполин оказался на чистом месте. Его громоподобный хохот, казалось, потряс облака, и, размахнувшись, гигант бросил свою палицу в сторону Геннадия. Со свистом разрезая воздух, палица пронеслась над головой Геннадия и врезалась в землю в десяти метрах от него, подняв в воздух многие тонны грунта. Земля вздрогнула и закачалась, как при землетрясении. Поднятые в воздух комья земли и камня падали вокруг Геннадия и, слава Богу, не причинили ему никакого вреда, за исключением пыли, которая набилась, куда только можно. Геннадий, серый от пыли, оглянулся назад. Когда пыль немного рассеялась, стало видно, что гигант уже на половине пути, ещё несколько секунд, и он окажется под подошвой огромного сапога. Геннадий понял, что у него осталось совсем немного времени, и что только кольцо вновь его выручит.
На этот раз он оказался на краю невысокого обрыва, тут силы его окончательно покинули. Волшебное кольцо, которым он беспрерывно пользовался, выкачало из него почти всю энергию. С большим усилием Геннадий заставил своё тело шевелиться, но и от этого тошнота подкатила к горлу. Перед глазами всё закружилось, и он упал наземь совершенно обессиленный. Теперь он понял, что больше кольцом пользоваться нельзя, иначе следующий раз будет смертельным. Полежав несколько секунд, он немного отдышался, снова посмотрел назад и увидел, как стремительно приближается к нему его преследователь. Сунув руку в карман, Геннадий достал третий подарок Морвана Гвена–серый, на вид невзрачный, отполированный ветрами и водами камешек– и, собрав последние силы, бросил его с обрыва. Земля вздрогнула от освободившейся энергии, а энергия, наверное, была равна взрыву колоссального вулкана.
Всё заходило ходуном. Земля лопалась и рвалась, как бумага, образуя широкие и бездонные щели. Зато там, где упал камешек, начиналось подножие горной цепи, которая простиралась в обе стороны до самого горизонта. За этой горной цепью поднималась ещё одна, гигантскими пиками упирающаяся в небеса.
Геннадию удивиться бы, но ему было не до этого, полнейшая апатия сковала всё тело и мозг. Безучастный ко всему происходящему, лежал он на краю расщелины, буквально только что образовавшейся, со дна которой поднимался сернистый дух. Сколько Геннадий так пролежал, он бы не смог ответить, время для него сейчас превратилось в ничто, теперь всё ему было до лампочки. Он даже на какое-то время впал в забытьё. Очнулся оттого, что очень сильно замёрз. Это с гор шёл совершенно ледяной воздух, заполняя окрестности почти космическим холодом.
Геннадий с трудом поднялся. Тело, казалось, промёрзло до костей. Он понял, что если не будет двигаться, то просто-напросто замёрзнет, да и не мудрено было замёрзнуть: все окрестности покрылись толстым слоем инея.
Геннадий, превозмогая слабость в теле, пошёл сначала медленно, но дрожь, колотившая тело, не проходила, и тогда он побежал, прыгая через трещины, прочь от этих странных и жутких гор. Только километров через пять или шесть стало заметно теплее. Здесь на траве не было инея, она была мокрой от обильной росы, словно ранним осенним утром. Геннадий остановился, что-то заставило его обернуться. Он не мог понять что, и тут в голове возник этот голос, правда, теперь на пределе слышимости:
– Ты думаешь, что ушёл от меня? Нет, заблуждаешься, эта тропа приведёт тебя ко мне, да так, что сам не заметишь.
Геннадий быстро настроился на исчезающую пси-волну и сделал послание, состоящее всего из одного слова:
– Козёл! – и, развернувшись, зашагал прочь.
Сколько он так прошёл, трудно сказать, шаги не считал, а спидометра у него на ногах не было. Трудный день уже клонился к вечеру, хотелось есть, а волшебную сумочку Морвана Гвена он где-то умудрился потерять. Но тут впереди на скалистых отрогах стали видны какие-то строения. Он сбавил шаг, внимательно вглядываясь вдаль. Вскоре понял, что впереди виден фрагмент крепостной стены.
– Идти туда или нет? – задал себе вопрос Геннадий и тут же ответил: – Ну, конечно же, идти. Возможно, там я найду и пищу, и ночлег.
Вскоре он стоял перед высокой крепостной стеной, которая уходила далеко вниз за перевал. Он подошёл вплотную к стене, ощупал её взглядом и не нашёл в ней никаких изъянов, какие бывают у древних стен. Эта не была тронута временем. Геннадий осмотрелся вокруг. Не обнаружил рядом ни единой живой души.
– Ах, как жаль, что нет со мной ворона, – подумал он. – Сейчас слетал бы на разведку. Однако придётся разведчиком быть самому.
Он зашагал вдоль крепостной стены, в надежде обнаружить в ней проход. Конечно, он нашёл его, протопав вдоль стены с километр. Оказался у ворот, через которые можно было бы проехать на небольшом грузовике, но они были закрыты изнутри. Постучал в них кулаком, но ответа не последовало. Выдержав паузу, повторил стук. А солнышко тем временем спешило уйти за горизонт. Геннадию хотелось до заката найти какое-то убежище.
– Что же делать? Так жрать хочется, аж переночевать негде. Куда все запропастились? Неужели эти ворота никто не охраняет? Может быть, в крепости никого нет? Тогда, кто же мне откроет? Если попробовать мечом, ворота развалятся напрочь... Да и хрен с ними! Что же, мне тут подыхать под воротами?
Геннадий вынул засиявший меч из ножен и ткнул им в ворота; подождал пока ворота полностью разрушатся, после чего вошёл в проход и остановился у входа в крепость. Прямо от ворот начиналась улица, скорее всего, это был городок. По краям улицы возвышались дома двух-, трёх- и даже четырёхэтажные. Как ни прислушивался Геннадий к тишине, как ни всматривался в постройки, так никого не увидел и не услышал. Не торопясь, пошёл по ухоженной улице, засаженной по краю невысокими цветущими кустарниками. Кустарники аккуратно пострижены на одной высоте, и среди этой ухоженной красоты не видно было ни единой живой души. Больших деревьев не было видно тоже. Конечно, всё это настораживало.
– Что за город без жителей? Они куда-то ушли, или кто-то их выселил? А может быть, постарался тот, кто преследует меня?
Геннадий прошёл около полукилометра так никого и не встретив, и улица вывела его на широкую кольцевую площадь, в центре которой стояло дивной красоты здание. Эта красота просто бросалась в глаза. Здесь сочетались все известные и неизвестные Геннадию облицовки зданий: от мрамора, лепнины, всевозможных изразцов до гигантских фигур человекообразных и звероподобных. Осмотревшись по сторонам и, никого не увидев, Геннадий решил войти в это архитектурное сооружение, тем более что этому никто не препятствовал. Сгущающиеся сумерки наталкивали на мысль, что надо бы найти место для ночлега.
Геннадий поднялся по мраморным ступеням дворца, однако вынужден был остановиться. Появилось чувство, что кто-то за ним наблюдает, но «наблюдатель» где-то далеко. Нащупать чужую пси-волну ему не удалось. Этот кто-то умело прятался за поставленными пси-блоками.
– Интересно, кто же это за мной наблюдает? Сарапул? Какого хрена ему прятаться за пси-блоками! Значит, это кто-то другой. Тогда и я поставлю пси-блок.
Стараясь не шуметь, Геннадий вошёл в открытые двери и перед ним открылся широкий зал или, может быть, фойе дворца. В его центре стояла какая-то скульптурная композиция, но в сгущающихся вечерних сумерках детально рассмотреть весь зал не предоставлялось возможным. Геннадий обошёл композицию стороной, так как заметил у дальней стены что-то похожее на диван, и, добравшись до него, ощупал руками. Присел и понял, что встать уже не сможет.
– Да не убьют же меня за то, что я на этом диване немножечко посплю, – подумал Геннадий и, привалившись к мягким подушкам, тут же отключился.