Через полчаса Геннадий с группой поддержки, так он назвал воинов, которых ему выделил Брунди Ло, находился на одной из площадей города. Эта площадь практически не отличалась от других мест города, потому что здесь, так же как и везде, имелись завалы и обломки зданий. Осмотрев территорию, Геннадий расположил воинов таким образом, чтобы многоруки, входя на площадь, оказались как бы в мешке. Все воины находились в укрытии, сам же Геннадий напротив, оставался на открытом пространстве, являясь приманкой. Не заметить его было невозможно, так как доспехи сверкали на солнце. Геннадий надеялся, что, увидев его, многоруки непременно захотят взять его в плен, если не догадаются, что это ловушка. Теперь оставалось только ждать реакции многоруков, а потом уже действовать по обстановке. Наконец, в просветах развалин заблестели шлемы многоруков. Вскоре они вышли на открытое пространство, а через минуту отряд многоруков безо всякой команды остановился, пораженный увиденным. Многоруки были ростом ниже Геннадия, а сейчас, одетый в блистающие доспехи, с ярко-красной накидкой за плечами, полы которой слегка беспокоил слабый ветерок и с пышными украшениями на шлеме, он выглядел очень даже грандиозно. Вскоре нерешительность многоруков прошла, их командир скомандовал окружить Геннадия и взять живым. Благодаря магистру Геннадий мог понимать любую речь, он услышал и понял команду многорука.
– Ишь ты, как раздухарился. А в ха-хо не хо-хо?!
Однако он помнил, как пленили его в городе многоруков, и теперь был очень внимательным по отношению к противнику. Не упускал в их поведении даже незначительных деталей. Тактика многоруков была проста, как дважды два, и стара, как мир. Они просто окружили Геннадия со всех сторон, то есть взяли в кольцо. Геннадий не препятствовал, в эти минуты у него словно включились сенсорные датчики, собирающие информацию. Он чувствовал и даже почти видел, как в спешке они рассредоточились у него за спиной. Вот начал действовать второй план окружения. Круг многоруков стал постепенно сужаться, у них в руках появились арбалеты, направленные в сторону Геннадия, возможно, это было отвлекающим маневром. И тут внутренним чутьём Геннадий почувствовал критическую ситуацию. Мгновенно развернулся, можно сказать, как раз вовремя. Его взгляд зафиксировал этот момент, как фотоаппарат. На него летела сеть, брошенная умелой рукой. Вначале сеть была комком, но вот на лету она стала постепенно расправляться, медленно вращаясь. На краях сети были небольшие грузики, которые при вращении растягивали сеть в разные стороны, не давая лететь одним комком.
Реакция Геннадия была мгновенной: взмах меча, и к его ногам упал лишь серый пепел. Многорукие не поняли, что произошло, и не сделали из этого никакого вывода. Из-за спины Геннадия полетела ещё одна сеть, но и её он превратил в пыль. Тогда командир многоруков пошёл на крайние меры: он отдал приказ стрелять на поражение. Геннадий понял его команду и завращал перед собой мечом, и туча стрел, пущенная в Геннадия, превратилась в пыль, и ни одна из них не достигла цели. Однако стрелы, выпущенные с тыла, изрешетили алую накидку на его броне, мгновенно превратив её в рваные клочья. Броня была настолько крепкой, что на ней от стрел не осталось даже царапин. Надо отметить, что многорукие были отменными стрелками именно благодаря многорукости. В то время, когда одна рука удерживала арбалет, вторая натягивала тетиву, третья доставала стрелу, и укладывала её на тетиву, четвёртая была на спусковом механизме. Конечно, многорукие не поняли, что произошло, почему стрелы не достигли цели. По приказу командира обстрел Геннадия прекратился.
– Сдавайся, или мы уничтожим тебя, – проговорил командир многоруков.
Геннадий хотел показать им фигу, но металлическая перчатка не позволила этого сделать. Тогда он сделал жест, наверное, понятный на всех языках мира: вскинул руку, согнув ее в локте и положив на сгиб другую. Ярость многоруков была неописуемой, они вскинули арбалеты, и град стрел полетел в сторону Геннадия. Но Геннадий вновь оказался на высоте, превратив все стрелы многоруков в порошок. Противник озадаченно прекратил обстрел.
Командир многоруков, повернувшись к стоящему за ним воину, что-то сказал. Воин подал своему командиру странную стрелу с сильно утолщённым наконечником, и командир вставил её в арбалет. Многоруки, окружавшие Геннадия, в спешном порядке отошли на значительное расстояние.
Конечно, Геннадий не знал, что это за стрела, но интуиция подсказывала, что эта стрела очень опасна.
– Ну что, друг мой, наступила ответственная минута, и если промухаешь, тут тебе и конец.
Командир многоруков медленно поднял арбалет, тщательно прицелился. Геннадий выждал некоторое время, которое ему подсказала интуиция, и как бы непринуждённо завращал перед собой мечом, хотя внутренне был напряжён до предела. Именно в эту долю секунды многорук нажал на спусковой крючок. Стрела, засвистев оперением, помчалась к цели, но достичь её она не смогла, так как столкнулась с разящим мечом Геннадия и мгновенно прекратила своё существование. Были ещё стрелы, и ещё, но эффекта, которого ожидали многоруки, так и не произошло. Тогда взбешённый командир приказал своим воинам окружить и уничтожить непокорного противника. Кольцо многоруков резко сузилось. У каждого в руках оказалось по два меча, и, сверкая ими на солнце, они ринулись в атаку, но это Геннадия уже не пугало – интуиция его сейчас молчала. Подождав пару секунд, он резко развернулся и пошёл в атаку на тех, кто надвигался на него сзади. Взмах меча стоил жизни одному нападающему, от которого осталась только пыль, у двоих рассыпались мечи, остальные остановились в недоумении, но Геннадия было уже не остановить. Он быстрыми шагами наступал на противника, превращая их тела в серый порошок. По его броне застучали стрелы, пущеные в спину.
– Ошибаетесь, господа, эта броня вам не по зубам! – крикнул Геннадий, разворачиваясь в обратную сторону.
Наступающие многоруки остановились, и как командир ни толкал их в атаку, воины не слушались, не двигались с места. Тогда командир снял с пояса что-то похожее на рожок и поднёс его к губам. Протрубил несколько раз, видимо, кого-то, призывая; отряд остался на месте, заняв выжидательную позицию. Геннадий несколько раз пытался атаковать, но напрасно: многоруки отбегали на недосягаемую дистанцию и вновь останавливались, прекрасно понимая, что своим мечом он не сможет их достать.
Геннадий прекратил атаки, поняв, что просто вымотается, и никакой пользы от этого не будет. Встал в независимой позе, ожидая, когда к многорукам подойдёт подкрепление. Ждать пришлось недолго. За развалинами тут и там замелькали шлемы многоруков, которые выскакивая на открытое пространство, тут же выстраивались в боевые порядки. Геннадий был удивлён, насколько быстро и чётко они занимали места в строю, он понял, на какой высоте у них дисциплина и выучка. Это были не воины, а, скорее, боевые машины. Вскоре Геннадий вновь был окружён плотным кольцом в четыре ряда. Многоруков было не менее двухсот человек.
– Да-а, а не многовато ли будет вас на одного человека? – проговорил Геннадий.
Командир многоруков обладал великолепным слухом.
– Тогда сдавайся, если нас для тебя много.
– Ага, сейчас! Вот только штаны сниму. Как бы не так, это тебе придётся сдаваться.
– Твоя самоуверенность будет наказана. Воины, вперёд! Убейте его! – приказал командир многоруков.
Геннадий принял боевую стойку, приготовившись к отражению атаки.
– Ну, готовьтесь к смерти, господа многоруки. Сейчас я вам устрою грандиозное побоище. Кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет, как говорил Александр Невский, – прокричал Геннадий, превращая летящие на него сети в порошок.
После сетей на него обрушился град стрел, но Геннадий теперь не обращал на стрелы никакого внимания. Забрало на его шлеме было опущено, и стрелы не могли попасть в лицо. Сверхпрочный материал брони не позволял этого сделать, и если какая-то стрела застревала в щели, он прикосновением меча просто превращал её в пыль. Геннадию нужен был ближний бой, к этому он и стремился. Сделав стремительный рывок, оказался у первых рядов многоруков. Несколько взмахов мечом, и десяток многоруков прекратили своё существование, но их места быстро занимали другие.
– Ах, какие вы смелые, ну тогда держитесь! – Геннадий сделал мощный рывок вдоль боевых рядов многоруков, опустошая, в буквальном смысле этого слова, их боевые порядки.
Вскоре в боевых рядах многоруков появились приличные бреши, закрыть которые было уже некем. А Геннадий продолжал неистовствовать, нанося удары направо и налево, и теперь от живой силы противника осталось не более пятидесяти воинов, они с тупым упрямством продолжали наступать. И тут вновь пропел рожок, многоруки остановились, но Геннадий не думал о прекращении боя, он настигал уворачивающихся многоруков и уничтожал их одного за другим. Вся площадь, как поле боя, была засыпана серым порошком, то есть прахом погибших многоруков. Командир этих воинов, видя, во что превратилось его войско, был просто в ужасе. Вероятно, этот сигнал рожка означал: «Спасайся, кто как может! ». Остатки многоруков бросились бежать с поля боя в совершенном беспорядке.
И тут Геннадий подумал, что пора подключить группу поддержки, но, как оказалось, она не дремала, хотя Геннадий и велел старшему группы вступать в бой только по его сигналу. Группа поддержки из-за укрытий посылала стрелу за стрелой в ряды противника и теперь преследовала отступающих многоруков почти открыто.
Агрессоры бежали в паническом ужасе и не видели, что впереди стоят отряды мерлов, отрезая многорукам пути отступления. В воздух взлетел град стрел, и с многоруками было покончено.
А когда Геннадий подошёл, преследуя многорукое, драться ему было уже не с кем. Геннадий, наконец, снял шлем, подставив разгорячённое лицо ветру, и в это время с неба почти свалился с неистовым криком ворон Гриша.
– Сэр Гена! Сэр Гена! Ты живой, слава Богу! А я-то думал, кто это такой храбрый? Всё войско многоруких уничтожил. Ой, как ты красиво выглядишь! Прямо весь так и сверкаешь! А я, грешным делом, подумал, что тебя и в живых-то уже нет.
– Обижаешь, Гриша, как же можно без меня обойтись, тем более, без живого.
– Прости меня, сэр Гена, что я так усомнился в тебе.
– Ну-ну, хватит причитать. Ты же видишь, мы с тобой живы, а будем живы – не помрём!
Воины с удивлением окружили Геннадия, беседующего с какой-то странной птицей, и совершенно ничего не понимали. Геннадий понял их недоумение и объяснил, что эта птица – его товарищ. Командир воинов мерлов тронул Геннадия за руку и, извиняясь перед ним, заговорил:
– Сэр Гена, мы не знали, что ты не только храбрый воин, но ещё и волшебник.
– Нет, друзья, никакой я не волшебник, просто сложилось так, что встретился мне в пути вот такой товарищ в образе этой очень умной птицы.
– Это просто удивительно, и я об этом обязательно прямо сейчас же сообщу нашему волшебнику, – проговорил командир воинов.
– Право же, не стоит беспокоить волшебника, вернее, я хотел сказать магистра, по столь малозначительным пустякам, – возразил Геннадий, но командир воинов уже спешил прочь.
А Геннадий, держа ворона на ладони, проговорил:
– Сейчас, Гриша, мы с тобой пойдём к правителю этой страны. Я тебя должен представить ему для того, чтобы все знали – ты мой друг и что никто не смеет нанести тебе какой-нибудь вред.
Через некоторое время Геннадий с вороном на руке предстал перед очами Брунди Ло. Когда Геннадий уже приступил к представлению своего друга светлейшему, по залу вновь пролетел ветерок. Рядом с правителем появилась фигура в тёмном плаще с накинутым на голову капюшоном. Геннадий ещё не привык к таким странным и неожиданным появлениям, и от неожиданности так и остался с открытым ртом.
– Прошу извинить меня, если я чем-то помешал, но прошу вас, продолжайте. О, наш легендарный воин! Мне показалось, что вы хотели представить нам своего друга, или мне это действительно только показалось?
Наконец Геннадий справился со своим волнением.
– Извините, господа, я действительно хотел представить вам своего друга, который мне очень помогал в пути. Зовут эту умную птицу Гриша, и я хотел бы, чтобы его никто не обижал.
– Я бы несколько поправил вас, – вставил волшебник. – Эта птица ворон по кличке Гриша.
– Да, вы совершенно правы, я действительно ворон, но не по кличке, а по имени Гриша, – прокартавил ворон и при этом склонил голову набок.
– Хочу сказать тебе, Геннадий, я чувствовал, что ты не один, но никак не мог понять, где твой спутник. Я не смог уловить волну интеллекта твоего товарища и теперь понятно, почему.
– Меня это тоже заинтересовало, почему? – спросил Геннадий.
– Да простит меня эта умнейшая птица, просто её интеллекта чуть-чуть не хватило, чтобы создать свою личную волну, но вы не волнуйтесь, дело это поправимое, мы сейчас всё исправим.
С этими словами магистр взмахнул рукой и направил её открытой ладонью в сторону ворона, от чего тот покачнулся и чуть было не свалился с руки Геннадия.
– Что это вы со мной сделали? У меня стала такая тяжёлая голова, мне её не удержать, – возмутился Гриша.
– Ничего, Гриша, к этому ты привыкнешь, зато теперь станешь ещё умнее, и дети твои тоже станут умными.
– Зачем же нам много умных воронов? Мне думается, достаточно и одного, а впрочем, большое спасибо.
– Ну, слава Богу, наконец-то разум возобладал, – с этими словами магистр растворился в воздухе.
Геннадий оставался ещё в некотором замешательстве, зато Брунди Ло был спокоен, как скала, и вёл себя, будто вокруг ничего и не происходило.
– Ну что же, мой юный друг, попрошу присесть поближе ко мне. Сейчас мы вместе с тобой и моими командирами обсудим некоторые государственные вопросы, ну и, конечно, те, которые касаются непосредственно тебя.
Пока Геннадий снимал доспехи в соседней комнате, зал постепенно наполнялся людьми. Всего набралось около пятнадцати человек, это были командиры боевых отрядов, среди них был и тот, который пленил Геннадия.
– Ну, как мои командиры чувствуют себя? Всё ли у вас нормально? Всем ли вы довольны, и каковы потери среди наших воинов?– спросил Брунди Ло.
С места поднялся тот командир, который пленил Геннадия, видимо, он здесь был самым старшим командиром.
– По последним проверкам пока что всё нормально, за исключением мелких инцидентов, но с ними мы быстро разобрались. Зато после сегодняшнего боя воины ходят, буквально, окрылёнными, и меня это радует.
– Ну и прекрасно! – ответил Брунди Ло. – А сейчас мы устроим небольшое совещание, и Геннадий в нём тоже примет участие, позже я объясню, по каким причинам. Я думаю, ты не будешь против? – Брунди Ло повернулся к Геннадию.
– Если у вас от меня нет никаких секретов, тогда я останусь, я думаю, этот разговор многое прояснит для меня, в том числе, и мою роль в дальнейших событиях.
– Тогда приступим, – Брунди Ло удобно устроился в своём кресле.
На этом совете Геннадий многое узнал. Узнал, что войско мерлов не такое уж и малое, но плохо вооружёно; иногда в нём допускаются вольности, не всегда приказы выполняются точно и так далее. Но самой большой неожиданностью для Геннадия было то, что Брунди Ло назначил его главным командиром над всеми отрядами мерлов.
– Вот так, Геннадий Ефремович! Принимай под своё командование войска мерлов, а помощником тебе будет Сен Дулен, ты его уже немного знаешь. Теперь все военные вопросы будете решать вдвоём.
Геннадий, поражённый таким оборотом дела, не сразу пришёл в себя.
– Как же вы можете доверять командование войсками совершенно незнакомому лицу? Тем более, не зная моих способностей и возможностей.
– Насчёт твоей кандидатуры настоял Херенс Торо. Ты его тоже немного знаешь, это наш магистр, так что меня можешь не переубеждать. У тебя есть все способности и возможности управлять людьми, кроме того, он дал мне почитать бумаги, в которых о тебе сказано всё, вплоть до образования. В нашем окружении даже у меня нет такого образования, здесь только магистр имеет достаточно высокое образование, но у него совсем другое предназначение.
– Ну а вдруг я совершу переворот и сам захочу стать правителем, тогда как?
– Нет, Геннадий, это исключено всего лишь по той причине, что тебе ещё ох как много надо сделать, чтобы снять с себя заклятие и вернуться в своё родное измерение. Ведь сам знаешь, что в противном случае заклятье начнёт работать против тебя самого.
– Как же вы об этом узнали? Неужели это всё где-то записано?
– Ну, то, что я узнал о тебе многое, никакой беды не сулит, однако, ты же сам сказал, что нельзя назначать на пост человека, ничего о нём не зная, так вот с помощью Херенса Торо, я знаю о тебе всё, и поэтому доверяю тебе в полной мере.
Совещание, или скорее дружеский разговор, длилось очень долго. Геннадий даже успел подметить слабости некоторых командиров и сделал мысленные пометки себе на будущее. В конце концов, совещание закончилось тем, что Брунди Ло распорядился принести вина и закуски, так как все уже давно проголодались. Наконец, утолив жажду и голод, командиры разошлись.
Геннадию же из-за отсутствия жилья выделили комнату, где он и расположился, усталый и пьяный, а ворон Гриша уютно устроился на подлокотнике плетёного кресла.