Владимир МЕНЬШИКОВ: «От города-евроскептика – к столице восточной границы ЕС?»

Меню сайта

Категории раздела

Бизнес-новости [504]

Бизнес и финансы [951]

Экономика [5601]

Статистика

Форма входа

Старая форма входа

Главная » Статьи » Бизнес » Экономика

Владимир МЕНЬШИКОВ: «От города-евроскептика – к столице восточной границы ЕС?»

Инновация, оценённая ООН
Угрозы и страхи
Рекорд недоверия
Стратегия перемен
Новая миссия
Учиться, учиться, учиться
Только равнобедренный треугольник

Сегодня свою точку зрения на ситуацию в Латвии и Европе, на отношения с Россией излагает доктор социологии, профессор, декан факультета социальных наук Даугавпилсского университета, директор Института социальных исследований ДУ Владимир Меньшиков.

Это интервью с ним З.Каца было опубликовано в книге Балтийского форума «Алиса в стране ЕС. Европейские диалоги»

Инновация, оценённая ООН

– Минувший год принес исследовательскому коллективу с в ашим участием награду Программы развития ООН в номинации «Инновации». Скажем читателю, что речь идёт о ежегодном обзоре ООН «Развитие народа Латвии». Такие обзоры представляет большинство стран-членов Организации Объединенных Наций. Тема «Безопасность человека», признанная инновационной, была предложена вами. Проще всего было предположить, что и ваш подход, и его оценка связаны с 11 сентября 2001 года и возросшими угрозами международного терроризма. Но, на взгляд авторов обзора, для Латвии более актуальна другая проблематика.

– Остроту угроз терроризма оспаривать просто невозможно. Но мы сдвинули акценты б сторону безопасности экономической. Именно это и было оценено руководителями Программы развития ООН как инновация. Международное сообщество понимает, что в конечном счете глобальное равновесие и глобальная безопасность в мире в огромной мере зависят от экономической безопасности всего человечества. Если какая-то его часть испытывает нужду в самом насущном, голодает и вымирает, в полный рост встаёт проблема безопасности в планетарном масштабе. Экономическая безопасность государства прямо влияет или даже определяет безопасность политическую. И в то же время экономическая безопасность страны – это экономическая безопасность человека.

Угрозы и страхи

– Специфика переходного общества состоит в том, что наряду с преуспевающей бизнес-средой и политической элитой довольно-таки много людей находятся в состоянии социальной аномии, культурной травмы, становятся маргиналами, а то и люмпенами. Выбитые из привычной колеи, они не сумели создать для себя новые условия. Государство немногим может им помочь и не слишком их судьбой озабочено. Политическая элита думает о крупной приватизации, столкновениях интересов бизнес-группировок. При этом весь круг проблем безопасности сводится, как правило, к членству в НАТО.

Социологическое исследование, проведённое в рамках проекта «Безопасность человека» в Латвии, и опрос по аналогичной теме, сделанный Институтом социальных исследований Даугавпилсского университета в нашем городе, показали, какие из 63 угроз воспринимаются как наиболее влияющие на безопасность индивида. Это распространение наркотиков (91 % опрошенных), организованная преступность в угрожающих масштабах (88 %), распространение СПИДа (те же 88 %), стремительный рост цен (84 %). Совершенно очевидно, что количество озабоченных последним обстоятельством лдей после вступления в Европейский союз стремительно возросло, а борьба с наркотиками, преступностью и СПИДом прямо зависит от скудного финансирования.

Реже всего респонденты выделяли в списке угроз потерю Латвией частичного суверенитета вследствие вступления в ЕС, внутренние беспорядки в стране, военный конфликт на её территории, оккупацию Латвии, этнические конфликты. Рижане несколько более политизированы, чем жители Даугавпилса, но в целом люди менее всего озабочены политической и военной безопасностью. А вот ситуация с экономической безопасностью не даёт гарантий, что завтра или послезавтра она не перерастёт в угрозу безопасности государственной. Например, в связи со стремительным оттоком и так малочисленного населения у восточных границ Латвии.

Факторный анализ страхов по шкале от «не боюсь» до «очень боюсь» показал, что лидирует страх бедности. Ощущение угрозы безопасности на треть зависит от экономических параметров, и это характерно не только для малоимущих людей. Человек, не бедствующий сегодня, тоже боится: каково придётся, если завтра заболею или потеряю работу? И, как показывает «аудит» страхов, людей меньше всего пугает гипотетическая оккупация Латвии или продажа земли иностранцам. Опять же, рижане чуть больше озабочены политикой, но бедности боятся не меньше, чем жители Даугавпилса.

Молодые магистры Инта Островска и Вера Бороненко исследовали путь молодёжи от образования к рынку труда на материале двух волостей Даугавпилсского района. Стратегию успеха молодых людей, в отличие от стратегии выживания их сверстников, в решающей степени определяют деньги и связи родителей. Удручающая картина, она отражает происхождение начального социального капитала, показывая, что мы живем в квазифеодальном государстве и обществе.

Ощущению безопасности способствуют семья, друзья, собственные действия, религия. Меньше всего люди упоминают Европейский союз, правительство, самоуправления, СМИ, НАТО.

Рекорд недоверия

– Статью для книги «Повестка дня для Латвии-2004», изданной Балтийским форумом накануне референдума о вступлении в ЕС, вы назвали «Альтернативы неофеодализма». Евросоюз способен стать одной из альтернатив?

– Надо ясно понять: мы должны суметь стать не такими, какими пришли туда. И ситуация в нашем городе это очень наглядно показывает. Итог референдума в регионе – это показатель его конкурентоспособности в условиях глобализации. Население депрессивных территорией не справляется с конкуренцией ни на национальном, ни на международном уровнях. Люди отдают предпочтение закрытости. Они, с одной стороны, всё ещё уповают на защиту государства, но с другой – уже не верят ни ему, призывавшему к вступлению в ЕС, ни Европе. Таков результат отстранённости власти от решения давно назревших и все обостряющихся проблем региональных диспропорций и регионального развития. Достаточно сказать, что на планирование развития самоуправления государство выделяет 440 тысяч латов в год – примерно столько же составляет годовой бюджет факультета социальных наук Даугавпилсского университета. И ЕС тоже здесь никак на наши власти, к сожалению, не влиял. Комиссар Еврокомиссии Ферхойген приезжал в Даугавпилс, чтобы убедить народ в преимуществах ЕС, но это была скорее агитация.

Совершенно ненормально, что две трети ВВП даёт Рига, при том что её население составляет менее половины жителей страны. А на Латгалию приходится лишь 8 % ВВП при 16 % населения. Национальная программа отраслевых инвестиций скорее усиливает дисбаланс: рижский регион получает около 60 % из них, латгальский – 10 %. Рига усиливает своё экономическое доминирование. В столицу устремляется и львиная доля зарубежных инвестиций, так как оборот денег происходит здесь гораздо быстрее. Приграничный характер территории при этом способствует увеличению доли «теневой экономики»: контрабанда горючего, автомобилей и т.д. В итоге второй по количеству населения город страны на её экономической карте занимает лишь 4-е место с 3,1 % от ВВП Латвии. Только 0,06 % добавленной стоимости рождается в городе в сфере высокотехнологичного производства. В Латвии аналогичный показатель составляет 3,4 %, что также не повод для гордости.

В то же время вступление в Европейский союз с очевидностью показывает: какие тенденции для города пагубны, какие получили нужный импульс задолго до вступления в ЕС и требуют последовательного развития, какие находятся в «эмбриональном» состоянии. И в итоге становится более или менее ясно: при каких обстоятельствах столица депрессивного региона получает предпосылки стать столицей региона на восточной границе с Евросоюзом. Ведь от такой привлекательной перспективы отказываться непозволительно.

Стратегия перемен

– Под вашим руководством Институтом социальных исследований Даугавпилсского университета по заказу городской думы на конкурсной основе разработана стратегия развития Даугавпилса на 25 лет. Прежде всего, от какого наследия необходимо отказаться?

– Начнём с несомненного: город исчерпал свои возможности как промышленной столицы Латгалии. Речь, разумеется, не идёт о том, что здесь не может возникнуть новое предприятие. Речь о том, что исчерпана роль города как крупного советского завода. Об этой тенденции я с коллегами писал более 15 лет назад в книге «Поиск оптимальной модели социального развития города», когда распад СССР и перспектива рыночной экономики становились реальностью обозримого будущего. Книга даже нам пригодилась сейчас, при разработке стратегии. Новая миссия города стала складываться в конце 80-х – начале 90-х годов. Город стал многофункциональным. В нём представлена и промышленность – это 54 частных предприятия из 56, там занято 25 % работающих в Даугавпилсе людей, они дают 16 % произведённой в городе добавленной стоимости. Но сегодняшняя сфера услуг – это уже не «прицеп» к заводу. Образование получило серьёзное развитие, прежде всего высшее. Формально мы имеем структуру, соответствующую информационному обществу: сфера услуг даёт 70 % добавленной стоимости. Та же примерно структура в Германии или во Франции.

Проблема в уровне этих услуг, на мировом рынке они неконкурентоспособны. А сегодня нельзя выжить на том, что потенциал города будет ориентирован на его жителей и людей из ближайших окрестностей. Так инвесторов не привлечь. В то же время со вступлением в ЕС ситуация только актуализировалась. Но и транзит через восточную границу Евросоюза при столь выгодном географическом положении – сегодня, к сожалению, по преимуществу транзит товаров, а не услуг.

Новая миссия

– Каким именно образом может пойти осуществление новой миссии?

– Чтобы произошло возрождение–регенерация, все секторы экономики должны стать самодостаточными – от промышленности, которая частично выжила благодаря грамотному, современному менеджменту, до всех новых отраслей. Это в том числе и услуги, которые недостаточно развиты: финансовые, информационные, юридические, маркетинговые исследования рынка. Это всё вызывает потребность в перераспределении людских ресурсов. Переходное время создало зону бифуркации – раздвоения. Она характеризуется трудоизбыточностью активного населения, его маргинализацией, и в то же время у людей сохраняются достаточно высокие притязания. 78 % опрошенных видят главной задачей самоуправления создание новых рабочих мест.

Притягательная для Владимира Меньшикова личность – Адам Смит. Не только потому, что является родоначальником классической политической экономии, но, говоря современными терминами, и политологом, и социологом, и автором своей этической концепции. А Джон Кейнс интересен профессору Меньшикову тем, что, будучи удачливым коммерсантом, совмещал Бизнес с глубокими теоретические изысканиями. И полагал, что государство должно сохранять за собой регулирующую роль.

Есть люди, реализующие новые амбиции, и те, кому это не удается. Но в том и спасение, что город не умирает, за 15 лет население сократилось совсем немного, не так стремительно, как в Риге (По состоянию на 2005-й год–Ред.) И пассионарные, по Льву Гумилеву, люди находятся. Иное дело, как это соотносится у каждого из них с нравственным уровнем. Процитирую заключение обзора ООН, сделанное священником Юрисом Рубенисом. «Я думаю, что стабильное общество вырастает только из внутренне свободного человека. Чем больше людей сумеют придать внутренне позитивный порядок своей жизни даже в дезорганизованном обществе, тем скорее можно ожидать позитивных перемен».

Преодоление бифуркации, таким образом, – и в развитии, и в создании своей бизнес-элиты. Причём эти люди должны преодолеть синдром закрытости, пока что их активность, как правило, не простирается дальше городской черты. Здесь мощный импульс может дать кластеризация. Это объективный и спонтанный процесс, его формирует сама предпринимательская среда. Его нельзя санкционировать, можно только разглядеть – это задача исследователей. И стимулировать – а это задача властных структур. Кластер – понятие, предложенное профессором Гарвардского университета Майклом Портером, автором всемирно известной книги «Конкуренция». Речь идёт о некоем бизнесе или бизнесах, которые стихийно кооперируются не на юридической основе, но реально образуют некий пул лидеров. Он и определяет экономический и. следовательно, социальный климат в регионе, «тянет» его за собой, создавая синергетический эффект. Особенно нагляден предлагаемый М. Портером образ грозди бизнесов. Профессор из США, кстати, читал лекции в Рижской высшей экономической школе.

Возможные кластеры для нашего города – транзит, особенно развитый бизнес автоперевозок. Текстиль как производство эксклюзивной одежды – в дешевизне ширпотреба мы уже не сможем состязаться с Китаем. У нас есть производство, училище, где готовят портных, школа дизайна и моделирования. Возможный кластер также – информационные системы в Балтии и за её пределами. Министерство экономики Латвии, насколько мне известно, его лоббирует. К сожалению, город пока не может похвастаться здесь большими успехами, хотя предпосылки есть. А это и вызов для Даугавпилсского университета.

Учиться, учиться, учиться

– Я также убеждён, что и стране, и нашему городу необходимо развивать высшее образование. Не согласен с министром образования, что в Латвии слишком много высших учебных заведений. Это верно, если ориентироваться только на потребности внутреннего рынка. Но у нас есть возможности совместить качество с доступной ценой. Мы получаем предложения учиться в нашей магистратуре и докторантуре. Например, мой коллега профессор Воробьёв получил предложение от американцев, которые заинтересованы в нашей докторантуре по социальной психологии. К тому же развитие высшей школы сохранит для страны её интеллектуальный потенциал. Конечно, это связано опять же с сервисом, начиная со служебных гостиниц. А то, что часть приехавших из-за рубежа выпускников наших вузов осядет в Латвии, смягчит остроту демографической ситуации. Ведь, по оптимистическому прогнозу, с 1998 по 2025 год население Латвии уменьшится на полмиллиона человек. А тут– адаптированные к стране, образованные люди, которые здесь начнут работать за годы учебы, выйдут замуж, женятся... Поедут к нам в любом случае, так давайте выбирать лучших, а не худших. Я думаю, это самое разумное решеие – развиваться через развитие образования. Вообще по теме развития высшей школы в Латвии я намереваюсь провести отдельное исследование.

– Из сказанного вами – и о невнимании власти к региональным проблемам, и о высшей школе, и о способствовании созданию кластеров можно сделать вывод о том, что рыночная экономика не исключает регулирующей роли государственной и муниципальной властей.

– Да, это безусловно так. С помощью государства следовало бы, например, создать официальный институт лоббистов, которые не «под ковром» отстаивали бы интересы тех же кластеров. Государственная, в том числе и региональная, политика должна как-то компенсировать негативные последствия глобализации. Например, инвестиции приходят и в момент могут уйти, следовательно, задача – создать благоприятный для стабильности и безопасности инвестиций климат. А результат сотрудничества государственного университета с самоуправлением – сама идея разработки стратегической программы развития города. Я полагаю, бизнесу она окажется полезной. Там ведь предусмотрена ещё и среднесрочная часть – на 7 лет.

Только равнобедренный треугольник

– Как, на ваш взгляд, должна быть скорректирована общая политика государства в связи со вступлением в ЕС?

– Мне представляется, что политическая элита ещё не осознала, что хватит играть в рейтинг приоритетов. Пусть у США и Европы будут свои противоречия. Пусть не всё улажено и далеко не всё ясно в отношениях России с ЕС. Но сегодня, когда после вступления в ЕС и НАТО главные политические задачи решены, нам удобно, выгодно и, я уверен, необходимо поддерживать хорошие, сбалансированные отношения со всеми игроками-гигантами. Обрести достоинство страны-члена ЕС и не поддаваться сиюминутным и бесперспективным искушениям «дружить против кого-то». Политически нам от такого подхода ничего не выиграть. А наша бизнес-среда в небольшой стране весьма разнообразна и по интересам, и по ментальности, и по культуре. Так что не надо ей мешать. Потому отношений только внутри Евросоюза нам мало. Правда, только от ЕС мы можем при наличии мозгов получить ресурсы, но использовать их можно и в отношениях с другими глобальными игроками, Кто-то полезен финансовыми ресурсами, кто-то – энергетическими. Нам надо ориентироваться только на равнобедренный треугольник. Это уникальная возможность увеличения и экономического, и демократического потенциала, наше преимущество, наша сильная сторона. А ухудшение отношений с любой стороной треугольника неизбежно ухудшает наше положение. Это осознание необходимости гармонических отношений совершенно недостаточно присутствует в политическом дискурсе.

В Черногорске (Хакасия) сгорел кирпичный завод